В воспоминаниях о подписании “Акта Злуки”, формально объединившего УНР и ЗУНР, депутат австрийского рейхсрата, основатель диверсионной Боевой управы сечевиков Лонгин Цегельский делился впечатлениями 65-ти делегатов ЗУНР, которые приехали в январе 1919 года на Трудовой Конгресс:
Киев — это сердце Украины, но они очень неясно себе представляли, как далеко уходит эта Украина. Для рядового киевлянина Галичина — это Польша, а Украина заканчивается где-то уже на Подолье и уж точно — в Волочиске.

Не было никакой соборности, единения, это и предопределило кратковременность и карикатурность “Злуки”. Даже проукраински настроенные делегаты не видели между собой ту общность, которая при всех различиях может сделать народ нацией – слишком разными они были. Ни по внешнему виду, ни по одежде, ни по говору, ни по повадкам и рассуждениям встретившиеся в Киеве “украинцы” не были едины. Они оставались малороссами и галичанами даже с чубами и шароварами навыпуск.

Цегельский в воспоминаниях ушёл в необоснованный пафос, вещая про сближение киевлян с “вуйками”. Закончил повествование так (очевидно, приврав):
В Киев ехали галичанами; из Киева возвращали всеукраинцами.

“Всеукраинцы”! Он использует слово, которое было новоделом в начале ХХ века. По своему смысловому наполнению лексема находится в тесной связке с лозунгом об укро-националистической территориальной экспансии “от Сяна до Кавказа”.

Всеукраинцами начали именовать так называемых “великих украинцев”, “объединявших” так и несоединившиеся лоскуты “Украины” – говорившего на русском Тараса Шевченко, русина, обижавшегося, когда его называли “украинцем”, Ивана Франко и, конечно, грантожора, фрика от науки, фейкомёта “Руси-Украины” Михайлы Грушевского.

Полагаем, что слово “всеукраинец” вбрасывалось из Галичины. Именно там оно использовалось в газетных публикациях, там бушевали креативные идеи, как и из кого слепить “украинцев”, там русин превращали в украинцев, параллельно изменяя смысл слова “украина” и придавая ему нациоцентрическое и государствообразующее звучание, оттуда подпитывались идеи, что малороссы, то есть русские, – это какой-то другой народ, отсепарированный от своих истинных корней. В масштабах всеукраинства можно было продолжать натягивать сову на глобус и растягивать границы “Украины” до дальневосточного “Зелёного клина”.

Вячеслав Яковенко (“Керчь”) и ваша Дана