14 признаков фашизма Умберто Эко и украинский фашизм. 14. Новояз

В какой-то мере новояз используют многие государства для того, чтобы внедрять в сознание народа нужные власти нарративы. Но для фашистского общества характерно гипертрофированное, идеологически сообразное искажение слов и смыслов, нацеленное на полное подчинение элитам и устранение любых форм оппозиционности («мыслепреступления»).
Украина является ярким примером формирования новояза, полностью соответствующего требованиям фашистской элиты.

Управляемость процесса. Формирование новояза – это процесс искусственный. Привнесение в речь отдельных слов и оборотов не идёт спонтанно. Случайно или намеренно возникшие лексические формы с нужным смыслом подконтрольно внедряются в агитационную и официальную речь с использованием на уровне законодательства и делопроизводства. А затем, как семена сорняков, распространяются среди населения. Если функции управления в Третьем Рейхе исполняло Имперское министерство народного просвещения и пропаганды под личным кураторством Йозефа Геббельса, но на Украине эти задачи возложены, в первую очередь, на СНБО и его секретаря, ветеринара Алексея Данилова. Запрет словосочетаний и их замена на «лояльные» власти в буквальном смысле прописаны:

«Народ Донбасса» – «Жители ОРДЛО, которые находятся под временной оккупацией».
«Вооруженные формирования Украины/Каратели/Армия Киева» – «Украинские силовики/украинские военнослужащие/участники ООС (АТО)».
«Конфликт Киева с Донецкой и Луганской областями (ДНР/ЛНР)» – «Российско-украинский конфликт, который Россия инициировала, финансирует и который контролирует».
«Особый статус Донбасса» – «Особенный порядок местного самоуправления в ОРДЛО».

Токсичное словотворчество. Оно направлено на создание новой лексики, слов-ярлыков, упрощающих восприятие формируемого образа врага, принижающих его. Чаще всего искусственные неологизмы повторяют или имеют связь с существующими словами:
«ватник», «орки» – известные слова, приобретающие иной смысл для расчеловечивания формируемого образа врага,
«рашист» – слово, являющееся производным от слова «фашист» и имеющее однозначно негативное звучание для русского человека, ведущего с фашизмом борьбу,
«лаптеногие» – слово, задача которого показать низкий уровень культуры врага,
«мокши», «ордынцы» – слова, отправляющие к украинской псевдоистории с расистским душком, в которой искажается этническая составляющая русского этноса, ей придаётся иной смысл,
«бавовна» – слово, используемое для насмехательства, глумления над смертельными взрывами на Донбассе;
«паляница» – не просто хлеб, а фашистский тест на различение «свой/чужой».

Использование аббревиатур, скрывающих истинный смысл внедряемых, негативных коннотация. В Третьем Рейхе очень любили сокращения:BDM (Союз немецких девушек), HJ (Гитлерюгенд), DJ (Deutsches Jungvolk; Юнгфольк), KdF («Сила через радость»). Не отстаёт и Украина: «Антитеррористическая операция», которая таковой не была изначально, превращается в «АТО», а потом в «ООС», а освобождённые от киевского режима территории – в «ОРДЛО».

Навязчивые повторы искусственных неологизмов. Исследователь языка фашистской Германии Виктор Клемперер писал про немецкое общество: высказывание «достигало своей цели через нечто, что сознательно мыслящий и чувствующий человек должен был просто воспринимать… нацисты вводили в кровь и плоть множество отдельных слов, речевых оборотов, предложных форм, которые они в миллионный раз вдалбливали путём повторения и которые механически и бессознательно усваивались». На Украине новояз формируется точно в соответствии с этим признаком.

Примитивизация, огрубление, маргинализация, деградация языка. Обсценная лексика, как в известном высказывании про Путина или «русский военный корабль», используется открыто, на официальном уровне, её не только не пресекают, но и намеренно внедряют в уста детей. Здоровое общество не разговаривает матерным языком. Он используется только в определённые, эмоционально наполненные моменты, что, впрочем, не является одобряемым действием. На Украине происходит противоположное – легитимизация мата. При этом параллельно идёт борьба с русским наследием, влияющим на украинский язык. Классики, создавшие гениальные литературные произведения, попадают под запрет. Молодёжь не читает их произведения, довольствуясь не очень обширной украинской литературой.

Все вышеперечисленное лишает общества не только полноценного языка, но и критического мышления, возможности вербализировать процессы анализа явлений, формировать и высказывать оппозиционные суждения.

Вячеслав Яковенко (“Керчь”)